Осень 1654 года запомнилась городу Шуе как время тяжёлых испытаний и всепоглощающего страха. С 1 сентября по 12 октября в городе бушевала моровая язва — бубонная чума, пришедшая с запада, от охваченной эпидемией Москвы. Подробную историю рассказывают "Бренды России".
В XVII веке чума означала почти верную и мучительную смерть. Ни причин болезни, ни эффективных средств лечения тогда не знали. Перед невидимым врагом общество чувствовало беспомощность, а страх был повсеместным.
Чума не делала различий между богатыми и бедными, стариками и детьми. Заболевание протекало стремительно — от первых признаков до смерти проходили считанные дни.
Жизнь в городе замерла. Торговля прекратилась, лавки и мастерские закрылись. Люди боялись выходить на улицу и общаться друг с другом. Улицы опустели, а оживлёнными местами стали кладбища, где появлялись новые могилы.
Лекари старались облегчить страдания, но остановить распространение болезни не могли. Основными мерами борьбы оставались карантин и изоляция, однако они зачастую оказывались недостаточными.
Когда человеческие усилия иссякли, шуяне обратились к помощи небесной. Осознавая бедствие как проявление божьего гнева, горожане решили создать новую икону Божией Матери для Воскресенской церкви. И, по свидетельству Б.Л. Макарьянца, «по принесении образа в церковь от него излился необычный свет». Вскоре чума отступила — сначала в пределах Воскресенского прихода, а затем и по всему городу.
С современной точки зрения, прекращение эпидемии могло быть связано и с естественными факторами: с наступлением холодов снизилась активность блох — переносчиков чумы, а часть выживших, переболев, приобрела иммунитет.
Эпидемия унесла множество жизней. По архивным данным, за 42 дня умерло 560 человек, а в живых осталось всего 610.
Избавление от чумы верующие сочли чудом и милостью Божией. В Шуе утвердилась традиция почитания чудотворной Шуйско-Смоленской иконы Божией Матери, ставшей символом надежды и защиты.