Накануне, 15 января, Ивановский областной суд оставил под стражей Тарона Енгибаряна, обвиняемого в гибели педагога – психолога Ирины Зимняковой. Напомним, это произошло вследствие ДТП на Шереметевском проспекте в облцентре 9 октября. Вчера суд рассмотрел апелляционную жалобу 22-летнего Тарона Енгибаряна на ранее вынесенное решение о заключении его под стражу до 1 июня 2025 года. На заседании присутствовал и наш корреспондент, и вот, что удалось выяснить.
Суть жалобы состояла в несогласии Енгибаряна с постановлением Ленинского районного суда и просьбой изменить ему меру пресечения на домашний арест. Адвокат подсудимого Юлия Степанова назвала не состоятельными выводы о том, что Енгибарян вне СИЗО может продолжить заниматься преступной деятельностью, оказать давление на свидетелей и потерпевших, воспрепятствовать производству по делу.
Степанова обратила внимание на то, что мера пресечения была избрана во время рассмотрения дела на начальной стадии расследования. Также есть постановление пленума Верховного суда о продлении меры пресечения. Но этот довод может учитываться лишь на начальной стадии расследования уголовного дела и при не погашенной судимости, а на данный момент это не так.
Что касается давления на свидетелей и потерпевших, то Степанова вспомнила недавний допрос сестры Ирины Зимняковой, отметив, что та не высказала никаких опасений за свою жизнь и здоровье. Не было и других подобных заявлений от потерпевших. И нет, Енгибарян, якобы, не знает ничего о них, кроме имени погибшей и номера телефона ее супруга.
Шесть месяцев под стражей, добавляет адвокат Степанова, это предельный срок для преступлений средней тяжести.
Кроме этого, принималось во внимание и поведение подсудимого после ДТП. Енгибарян не скрылся с места аварии, вызвал сотрудников «скорой» и ГИБДД, а после интересовался состоянием потерпевшей. Номер телефона мужа погибшей использовал только чтобы попытаться извиниться и предложить помощь, договориться о возмещении материального и морального вреда.
После адвоката на суде выступил и сам Тарон Енгиарян. На заседании он присутствовал в режиме онлайн.
«Суд первой инстанции избрал мне меру пресечения находиться в СИЗО шесть месяцев, — рассказывает подсудимый, — При всем уважении к суду, я не могу понять причину такого решения. С самого начала происшествия я не скрылся с места ДТП, оказал первую помощь пострадавшей, сам вызвал «скорую», которой сообщил, что лично я сбил человека. Дальше оказывал все возможные содействия сотрудникам ГИБДД. Спустя семь дней, узнав из больницы о смерти потерпевшей, я самостоятельно в кратчайшие сроки прибыл в Ленинский отдел полиции с заявлением и готовый максимально сотрудничать со следствием. Однако меня как какого-то рецидивиста, отвезли в ИВС, а после закрыли на два месяца в СИЗО. Это я тоже могу понять, то, что было следствие, меня надо было закрыть.
Учитывая степень тяжести и мою полную готовность к сотрудничеству, действия правоохранительных органов оказались для меня полным шоком. В ходе следствия выяснилось, что я был трезв, имел права, не ехал на «красный», не нарушал правила ПДД, не нарушал скоростной режим. Но, несмотря на это, суд продлил мне меру пресечения на шесть месяцев, что, на мой взгляд, полностью не обосновано...
… Если бы я хотел скрыться, у меня было бы ровно семь дней на то, чтобы я покинул страну, когда потерпевшая еще была в больнице, а я этого не сделал. Все материалы дела уже собраны, все свидетели определены и опрошены, я никак на них повлиять не могу. И они ни разу не говорили о том, что я пытаюсь это сделать. Каких-либо улик, которые я могу на данный момент уничтожить, их просто в принципе не существует больше.
Продолжать заниматься преступной деятельностью? Я просто не понимаю, о чем говорит гособвинитель, когда преподносит этот аргумент. То есть я должен сбежать из дома, отрезать свой браслет и поехать давить дальше людей? Это же просто абсурд.
Я ни разу не судим, мне 22 года. Считаю абсолютно все доводы незаконными и необоснованными. Изучая статистику по вопросам меры пресечения по средней тяжести, а именно по статье 264 части 3 УК РФ, я пришёл к выводу, что 99% подсудимых либо находятся под домашним арестом, либо под подпиской о невыезде. В таком случае я хочу узнать, чем мои права человека отличаются от прав тех людей, которые находятся на данный момент под домашним арестом. Я являюсь таким же гражданином Российской Федерации, коренным человеком, который родился здесь, в России. Я не родился за границей, не приехал сюда.
Мы живём в многонациональной стране. И такое отношение ко мне я считаю просто расовой дискриминацией. Я родился в России, я учился в России, я имею единственное гражданство — это Российская Федерация. Я даже не имею загранпаспорта, у меня его просто нет, он просрочен...»
Кроме этого, Тарон Егнибарян пожаловался суду на некоторые ухудшения состояния здоровья, которые произошли с ним в СИЗО, при этом медицинская помощь, по его словам, ему оказана не была никаким образом, не смотря на ежедневные обращения в администрацию учреждения.
«На данный момент я верю в объективность правосудия и в объективность вашего решения. Добавить мне больше нечего», — завершил он.
Меж тем мнение прокурора осталось неизменным. Он просил сохранить меру пресечения, поскольку, по его мнению, обстоятельства для этого все еще актуальны, а дело надо рассматривать максимально объективно и беспрепятственно. И судья Юрий Шестопалов поддержал это мнение. Тарон Енгибарян остается в СИЗО.